Я обвиняю!

''Врач – философ Богу подобен''. Гиппократ (ок. 460 – 370 г. до н.э.)

В ХХ столетии медицина и фармация повели массированное наступление на профилактику, причину и ход инфекционной болезни. Но, если в начале эффективность его была достаточно высока, то с 60-х – 70-х г.г. стала накапливаться тревожная информация о нередко очень тяжёлых явлениях, связанных с бесконтрольным широким использованием медикаментов. Во всё больших масштабах заявляют о себе суммарные эффекты побочных действий бесчисленных по количеству и разнообразию лекарств, десятилетиями внедряемых в организм. Последствия проявляются в катастрофическом снижении общего потенциала здоровья населения развитых стран.

Предупреждение отца медицины Гиппократа "Не навреди!" сегодня должно звучать с особой силой, поскольку возможность "навредить" для современной медицины несопоставима с более ранней.

Но с чего бы это беспокойство? В обществе давно возникла уверенность, что медицина знает всё и имеются все основания ожидать, что впереди нас ждёт здоровое долголетие.

Но очевиден парадокс: медицина лечит всё лучше, а болезней и больных становится всё больше! Чем можно объяснить появление целого букета новых тяжелейших инфекционных болезней, нарастания смертности от неинфекционных и возврат в более тяжёлом виде старых инфекций?

Очевидно, что эти напасти связаны с чрезмерной избыточностью медицины и фармации в развитых странах. Избыточностью, которая не оставляет ни малейшего шанса на востребованность собственных защитных сил организма!

На чём базируется моя тревога? По данным Всемирной Организации Здравоохранения (ВОЗ): в 1976-1996 г.г, всего за 20 лет - ничтожный срок по историко-биологическим меркам - появились 30 (!) новых инфекционных болезней. Это очень тяжелые криптоспоридиоз, легионелёз, лихорадки Марбург и Эбола, тяжёлые энтериты, вызываемые бывшими мирными микробами, "бешенство" коров, сальмонеллёз, венесуэльская и бразильская геморрагические лихорадки, атипичная пневмония, ВИЧ , набор гепатитов, в том числе и вызывающих рак и цирроз печени. Хочу обратить особое внимание читателей: по данным ВОЗ, в цивилизованном мире каждые два года стали возникать ТРИ ( !!!) новые инфекционные болезни.

Как отнестись к тому, что в более тяжелом варианте вернулся плохо поддающийся лечению туберкулёз, набирает силу, казалось бы, побеждённая малярия? Как объяснить ставшие ежегодными эпидемии гриппа? Сегодня это объясняется повышенной способностью вируса гриппа к мутациям. Однако за кадром остаётся вопрос – почему этой способности не наблюдалось раньше?

Растет число неинфекционных (соматических) болезней: сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний. Вдумайтесь: за 6 лет II Мировой войны погибло 50 млн человек. А сейчас, в спокойное время, только за один год и только от сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний умирает 24 млн! Это 48% смертей от всех болезней. Но это - не предел. По данным ВОЗ, к 2020 г. смертность от этих болезней увеличится до 73%! Но обескураживающим следует признать утверждение ВОЗ, что в высокоразвитых странах, располагающих самой современной медициной и фармацией со снижением инфекционных болезней идёт значительный рост (более 80%) соматических болезней. В то же время в развивающихся странах, где инфекции чувствуют себя вольготно, этот же показатель вдвое меньше (39%), хотя медицина и фармация проявляют себя весьма ненавязчиво.

С конца 70-х годов, кроме перечисленных выше инфекционных и соматических болезней, появились новые поводы для серьёзных беспокойств. Сегодня треть населения Америки (56 млн. человек) имеет патологически избыточный вес. Федеральное исследование показало, что число тучных людей с 1980 по 1994 годы выросло более, чем на 50%! А за это же время число ожиревших детей утроилось!

Ещё напасть – аллергия. Серьёзность проблемы, граничащая с катастрофой, однозначно вытекает из названия статьи И. Липовец "Каждый второй житель планеты через 10 лет может стать аллергиком!" (НРС 25.07.02).

В промышленно развитых странах каждая пятая семейная пара является бесплодной! Исследования выявили, что современный мужчина вырабатывает спермы на 60% меньше, чем его предки!

Мне давно стало ясно, что в столь большой скорости роста "букета" болезней сегодняшнего медицинского "прогресса"' основная вина лежит на избыточной медикаментозной активности современной официальной медицины. Я далёк от мысли, что медицина осознанно не ведает, что творит. Подтверждением тому ещё один парадокс: располагая знаниями и умением и имея неограниченный доступ к самым современным лекарствам и технологиям, врачи не живут дольше своих пациентов.

Современная официальная медицина насчитывает не одну сотню тысяч препаратов. Председатель секции "Экология человека", академик Ф.П. Казначеев ещё в 1980 г. приводил такие сведения: во Франции употребляется 400 тонн лекарств ежесуточно, что составляет 10 г на человека. Однако, это не ведёт к повышению адаптационного потенциала современного человека. Скорее наоборот – "... находясь на постоянном медикаментозном обеспечении, организм вырастает этаким иммунологическим недорослем, отвыкает сам бороться с болезнями. В США, Великобритании, Швеции и других странах нарастает своеобразная инфантилизация – детскими болезнями всё чаще и тяжелей болеют взрослые. Это естественно, так как вакцинный иммунитет не бывает пожизненным, а детская инфекция развивается в эволюционно непредусмотренные сроки".

Давным–давно было подмечено, что при любых эпидемиях всегда находились люди, им не подверженные. Этот факт ставит под сомнение тезис о ключевой роли микроба в инфекционном заболевании. То, что при естественном ходе инфекционного процесса организм может не только выздороветь, но и приобрести пожизненный иммунитет к перенесённому заболеванию также было известно с глубокой древности. В настоящее время достоверно установлено, что основная роль в этом чудесном процессе принадлежит иммунной системе. Системе, которая в самом прямом смысле обеспечивает наc ПРОПУСКОМ в этот насыщенный различными микроорганизмами мир. Но коль скоро главная роль этой системы, кроме взаимодействия с привнесённой генетической информацией (микробами), заключается в иммунологическом активном обеспечении генетического постоянства среди клеточных популяций каждого организма, то, следовательно, любая неинфекционная патология исходно должна быть следствием предшествующего, специфического для каждой болезни дефекта иммунной системы (далее иммунодефицита).

Именно по причине снижения активности иммунной системы и возникают условия, благоприятные для сохранения изменённых клеток, определяющих особенности каждой болезни. Таким образом, предсуществовавший по тем или иным причинам иммунодефицит и является основной причиной как инфекционных, так и соматических болезней.

Однако есть принципиальные различия в механизмах протекания болезненного процесса. Речь здесь идет о двух диаметрально противоположных по своему биологическому значению и последствиям фундаментальных направлениях.

Одно из них – это пропагандируемый нами возврат к естественному течению инфекционного процесса, как это и было запланировано природой, конечно, при условии благоприятного прогноза исхода заболевания.

Наиважнейшим следствием естественного развития инфекционной болезни будет гибель клеток с изменённым фенотипом, чувствительных к данному микробу. В ходе этого процесса иммунная система удаляет погибшие клетки и микроорганизмы. Удаление изменённых клеток является гарантией пожизненного иммунитета, так как из организма изъяты клетки-мишени микроба, способного вызвать данную инфекционную болезнь. То есть, если использовать современную терминологию, здесь речь идёт о естественным образом протекающем генноинженерном процессе, устраняющем предсуществовавший иммунодефицит данной специфичности.
Это и есть ответ на вопрос – что такое инфекционная болезнь.

Другое направление вытекает из особенностей развития соматических болезней, например, атеросклероза, рака и др., главным отличием которых будет:

• отсутствие действенного иммунитета (более того, например, при раке имеет место угнетение иммунной системы, что и определяет фатальную прогрессию этого заболевания);

• невозможности самостоятельного излечения. Быстрее или медленнее, но соматические болезни обязательно прогрессируют до конца.

• отсутствие радикального эффекта от медикаментозной терапии. Обычно соматические болезни изначально приобретают хроническое течение с более или менее длительными ремиссиями.

С сожалением приходится констатировать, что именно атеросклероз, онкологические, аллегические и многие другие соматические болезни демонстрируют себя в качестве ведущих факторов отбора, регулирующих численность цивилизованного человечества. Учитывая, что прогрессивное увеличение числа соматических болезней медицина связывает с наследственностью, то ускоренное движение цивилизованного человечества в этом направлении требует четкого объяснения.

Это поразительно, но официальная медицина практически все свои действия осуществляет, базируясь лишь на лимфоидном подотделе иммунной системы. Между тем, ещё 20 лет назад С.Н Румянцев (1983-1985 г.г.), П.Н. Бургасов, С.Н. Румянцев (1985 г.) подробно изложили принципы работы существующих трёх видов сопротивляемости чужой и изменившейся собственной генетической информации:

• у простейших и растений действует наследственный – конституциональный иммунитет. Здесь господствует естественный отбор. Все существующие сегодня разновидности популяций микроорганизмов и растений - это выжившие потомки наиболее приспособленных их предков;

• у беспозвоночных, кроме конституционального, имеется также система фагоцитарного иммунитета, клетки которой – фагоциты поглощают и переваривают всё чужеродное, попавшее в такой организм;

• в подкласс позвоночных, плацентарных, млекопитающих, кроме целого ряда представителей животного мира, входят приматы, к которым относится и человек. Очень важно, что только в этом подклассе подтверждённая всем ходом жизни конституциональная и фагоцитарная неуязвимость подкрепляется еще и персонально нарабатываемым в процессе взаимодействия с микробной составляющей внешней среды, адаптивным иммунитетом, формирующим третью линию неуязвимости – иммунитет с помощью лимфоцитов.

Казалось бы, человек, располагающий столь мощным арсеналом защитных средств, должен быть спокоен за своё здоровье.
Но, к сожалению, в отличие от других живых существ, Homo Sapiens в развитых странах экранирован почти от всех факторов среды, в том числе и от микробов, бесчисленными медикаментами. Один из выдающихся микробиологов мира Гастон Рамон, автор вакцины против дифтерийного токсина считал, что все болезнетворные микробы не могут "иметь намерения" убивать организм хозяина, так как для них самих это означает гибель. Даже самые неистово злые микробы ищут и убивают неполноценные клетки хозяина, организм же в целом их не интересует. Разумеется, если таких клеток оказывается слишком много, то заодно бывает убит и хозяин. Но это, как правило, бывает печальным исключением.

Из сказанного следует, что все из естественным образом переболевших больных, после полного выздоровления не просто восстанавливают своё здоровье. Они в прямом смысле получают новое здоровье! Такой организм в ходе взаимоотношений с каждым новым микробом нарабатывает лимфоидный иммунитет и уничтожает клетки с изменённым фенотипом. Важный момент: ликвидация клеток, с которыми взаимодействуют микробы данной специфичности, делает данную ткань или орган недоступными для них. Фактически здесь речь идет о наработанном варианте конституционального иммунитета. Именно эти феномены и обеспечивают пожизненный иммунитет тем, кто в своё время естественным образом переболел эпидемическими болезнями.

Ещё один момент, на который я обращаю особое внимание читателя: эти фундаментальные перестройки, поистине дарующие переболевшему организму расширенный вариант будущего здоровья, прямо обязаны проникшему в организм микробу.

Далеко не всегда оправданное, часто бесконтрольное применение антибиотиков даже там, где не просматривается угроза организму, чревато многими тяжелейшими последствиями:

• появление клеток с изменённым фенотипом (что и явилось причиной развития инфекционной болезни) отменяет конституциональный иммунитет;

• медикаментозное уничтожение возбудителя болезни оставляет невостребованной противоинфекционную деятельность запланированного природой лимфоидного иммунитета;

• отсутствие тренинга для фагоцитов (изменённые клетки, будучи экранированными от микробов антибиотиками, сохраняют свою жизнеспособность) резко затрудняет фагоцитарный иммунитет.

Одним из механизмов развития инфекционной болезни является формирование очага воспаления. Но воспаление является защитно-приспособительным процессом, в ходе которого, в его эпицентре (где формируется гной) уничтожаются чужеродные и собственные генетически изменившиеся клетки. Воспалительный процесс, конечно если проявления его не чрезмерны, оказывает выраженное стимулирующее действие на все виды иммунитета и общую сопротивляемость организма. Использование антибиотиков, особенно когда течение болезни не внушает особой тревоги, останавливает этот процесс.

Увы, осложнения, в том числе и со смертельным исходом, могут возникать не только при разных болезнях, но и при таких абсолютно физиологических состояниях, как беременность и роды. Ну у кого повернётся язык назвать эти состояния патологией? Однако, в одном из бюллетеней ВОЗ (1992 г.) было отмечено, что в мире ''...при родах и от кровотечений во время беременности каждую минуту умирает одна женщина''. Это же более полумиллиона (!) смертей в год, подавляющее большинство которых, несомненно, можно было предотвратить надлежащей медицинской помощью. Означает ли эта мрачная статистика, что беременность надо лечить? Постановка такого вопроса может вызвать лишь недоумение. Дело знаний и опыта врача как раз и заключается в том, чтобы, наблюдая за ходом этих физиологических в своей основе состояний, суметь выявить угрожающие симптомы и своевременно принять надлежащие меры, в том числе и рекомендуемые официальной медициной. Но и в этом случае использование медикаментов должно иметь строгие обоснования, так как применение их чревато тяжелейшими побочными эффектами в виде извращения хода новообразования тканей развивающегося плода. Известно, что применение в Германии легкого снотворного лекарства - талидамида в своё время привело к рождению детей с различными дефектами и уродствами из-за направляемого медикаментом хода "естественного" отбора в клеточных популяциях плода.

Немного теории о принципах терапевтических воздействий

Основатель гомеопатии Самуил Ганеман (1775-1843 г.г.) сформулировал принципы медикаментозного лечения болезней, используя микродозы лекарств, способные в больших дозах вызывать в организме здорового человека эффекты, близкие к проявлениям данной болезни. Девиз гомеопатов – "подобное лечится сверхмалыми дозами подобного". Например, устойчиво повышенную температуру неясной этиологии гомеопаты лечат микродозами жароповышающих лекарств. А умеренное повышение артериального давления - микродозами лекарств, повышающих давление крови. Сущность предложения С.Ганемана состоит в том, что гомеопаты уверены, что организм сумеет нейтрализовать отрицательное воздействие наработкой механизмов, ликвидирующих его. Внесение сверхмалых доз, незначительно усиливающих отрицательный эффект болезненного воздействия не утяжеляет его (доза очень мала), а даёт дополнительный сигнал организму для "принятия соответствующих мер". Фактически, здесь речь идёт о дополнительной стимуляции защитных механизмов больного организма. Не удивительно, что в те далекие времена гомеопатия была неконкурентноспособной по отношению к диаметрально противоположному принципу терапии, названному Ганеманом же аллопатическим. На знамени аллопатов написано более понятное простому человеку: "Подобное лечится действенными дозами противоположного". То есть, повышенную температуру аллопаты снижают жаропонижающими лекарствами, а повышенное давление крови - гипотензивными.

Аллопаты замещают уже существовавшие механизмы адаптации привносимыми извне лекарствами. Эти принципы являются фундаментальной доктриной официальной медицины и психологически воспринимаются легче, не требуя особых теоретических построений. Этого нельзя сказать о гомеопатической доктрине, которая без достаточного теоретического обеспечения представляется надуманной.

Не последнюю роль в противоборстве этих двух направлений в пользу аллопатов сыграл факт использования этих принципов в условиях очень высокого исходного фона компетентности иммунной системы человечества того периода. Предельно высокий уровень её активности, с которым начинали свои манипуляции аллопаты, был получен человечеством того периода "по наследству" за счёт тысячелетиями самостоятельно нарабатывавшихся природных механизмов защиты и жизнестойкости в ходе естественного течения инфекционных болезней. Именно поэтому применение лекарств, частично бравших на себя функции иммунной системы, выдавало эффект. Этот очевидный и достаточно быстрый эффект, вытекающий из принципа аллопатии, и абсолютная уверенность в своей правоте позволили апологетам аллопатии проигнорировать возможности, исходно заложенные в механизмы адаптации всех живых систем, что явилось поводом к категорическому отказу от принципов гомеопатии. К сожалению, победитель, как это нередко случается в подобных ситуациях, "вместе с водой выплеснул и ребёнка".

Общеизвестно, что длительное снятие нагрузки приводит к деградации любой физиологической системы. По моим представлениям, именно поэтому медикаментозная подмена физиологических функций иммунной системы несёт реальную угрозу её обратному развитию.

Например, известно, что наши пра-прародители смогли выжить в холодное время года, потому что обладали густым волосяным покровом. Несколько позже какой-то умник из наших "пра-пра" догадался накинуть на себя шкуру убитого медведя. Кончилось это тем, что у современного человека сохранились жалкие остатки в виде пушкового волоса, не несущего никакой функциональной нагрузки.

Другой пример – невесомость в космическом корабле сделала ненужным наличие скелета. И, как следствие этой ненужности, было выявлено, что уже в ранние сроки из скелета космонавтов активно вымываются соли кальция. Анализ этой ситуации показал, что космический полёт в течение трех лет (полет к Марсу и обратно) без имитаторов гравитации приведет к истончению, например, бедренной кости (самой крупной кости скелета) до толщины макаронины! Естественно она не выдержит веса тела космонавта по его возвращении на Землю.

Важность и жизненная необходимость естественной, микробной стимуляции организма в процессе его жизнедеятельности следует из её органообразующего влияния на лимфоциты иммунной системы. То, что это действительно так, прямо подтверждается экспериментами на гнотобионтах. Это специально выведенная экспериментальная разновидность животных (мыши, собаки и др.), которых в течение многих поколений выращивают в абсолютно стерильных условиях. У таких животных нигде не выявляется какая-либо микрофлора.

Основные выводы, вытекающие из наблюдений над гнотобионтами, сводятся к следующим интересующим нас пунктам (О.В. Чахава 1972, 1982 г.г.):

• у гнотобионтов резко нарушены процессы формирования лимфоцитов и отсутствует нормальная реакция на инфекционные агенты. Они ведут себя, как организмы с врождённым генерализованным иммунодефицитом;

• выведение таких животных из стерильных боксов в обычные для всего живого условия приводит их к гибели от инфекционных заболеваний в течение недели. Хочу отметить, что гибнут они от обычного микробного окружения среды, в котором миллионы лет благоденствует весь животный мир.

Но современная аллопатическая медицина предпочитает заниматься лечебным процессом, не вникая в истинные причины бесчисленных "откуда"' и "почему"'.

Как медицинский работник, более 30-ти лет проработавший в хирургической клинике, я знаю истинную цену врачебным заблуждениям и ошибкам, тем более, что за них расплачиваются больные. И я голосую за принципы аллопатической медицины и поддерживаю их, когда речь идёт об острой угрозе гибели человека. Но я категорически возражаю против ее принципов при благоприятном прогнозе хода болезненного процесса. Я считаю, что в таких случаях надо полагаться на подкреплённое всей историей человечества благотворное влияние естественного отбора в пределах клеточных популяций - мишени инфекционного агента больного организма.

Я вижу в таком отборе процесс санации (избавления) органов и тканей от всего отжившего и несоответствующего здоровью организма. Отбор на клеточном уровне обеспечивает не только наиболее высокий уровень адаптации организма к изменяющимся условиям, но и является истинной профилактикой всех болезней, в том числе и рака.

Сегодня для тех, кто хочет это видеть, становится всё более ясно, что время, когда можно было безнаказанно применять обладающие высокой биологической активностью медикаменты, кануло в лету. Понимание врачебного долга в современном цивилизованном обществе должно быть основано не столько на умении выписывать рецепты, сколько на аргументированно-осознанном воздержании от применения лекарств там, где организм может справиться сам. Именно такой подход указывает на наивысшую квалификационную характеристику мыслящего врача. Только такой подход окажется в полном согласии с известным постулатом старой медицины, что побеждать природу можно только подчиняясь ей.

Современная медицина не имеет права и дальше не вникать в биологическую сущность человека и высокомерно проходить мимо известного факта, что в ходе инфекционного процесса организм, восприимчивый к данному возбудителю инфекции, превращается в НЕвосприимчивый к нему.

Многоплановый ход процессов изменчивости, наследственности и естественного отбора, обеспечивающих адаптацию, проявляет себя специфическим ходом каждой инфекционной болезни, как правило, завершающейся формированием стойкого иммунитета.

С этих позиций становится понятным, что медикаментозное вмешательство в естественный ход инфекционных процессов извращает их защитную направленность и выключает все формы иммунитета. Это является главной и закономерной причиной разрастания болезней медицинского "прогресса". Особую тревогу вызывает факт, что многие из известных сегодня болезней стали выявляться в более молодом возрасте.

Ещё в начале ХХ века врачам приходилось сталкиваться, главным образом, с инфекционной патологией. В те не такие уж и отдалённые времена врачи не знали столь многоликой сегодня аллергии. Мало волновала их и гипертония, а инфаркт миокарда считался врачебным казусом, который выявлялся при патологоанатомическом вскрытии. Даже рак встречался редко. Так, по данным доклада Терри (Р. Зюсс и др., 1977 г.), в 1900 г. на долю рака в США приходилось 3,3 % среди всех умерших. А в 1967 г. – 20,9 %. Важно отметить, что такой значительный скачок смертности от рака (более 600%) всего-то менее, чем за 70 лет, вдвое перекрывает расчетную смертность от естественного прироста и постарения населения, которые по данным тех же авторов должны были быть в пределах 10,5%.

В Большой Медицинской Энциклопедии (т. 23, стр. 447, изд. 3-е ) в свое время я обнаружил информацию о структуре смертности в государствах с различным уровнем развития (рис 1).

Даже поверхностный анализ этой таблицы показывает, что в развивающихся странах, где медицина явно недостаточна - высокий уровень смертности от инфекционных заболеваний, но уровень смертности от сердечно-сосудистых и онкологических болезней исключительно низок, вследствие естественного хода развития иммунной системы с раннего детства. Прошедшая естественные тренинги иммунная система обеспечивает повышенную стойкость от многих хронических заболеваний. В одной из статей в НРС было сообщение, что в племени африканских пигмеев, живущих в условиях, очень близких первобытно-общинному строю, где медициной и не пахнет, практически отсутствует поражаемость опухолевыми процессами.

В свою очередь в высокоразвитых странах, обеспеченных медициной – фиксирован очень низкий уровень инфекционных и паразитарных болезней, но отмечается чрезвычайно высокий уровень смертности от сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний. Самыми парадоксальными для меня оказались итоговые данные этой таблицы, где общая смертность от этих болезней, например, в США, имеющих фантастические расходы на медицину, оказалась в ДВА (!!!) раза выше, чем в слаборазвитой Гватемале!

Данные этой таблицы, переведённые мною в графики, делают эти сведения особенно наглядными (рис 2).

Таким образом, жизнь совершенно однозначно показывает абсолютную необходимость естественных контактов развивающихся организмов с микрофлорой окружающей среды.

Вопросы вредного влияния медикаментов на здоровье человека уже давно волнуют осторожных врачей. Вот выдержка из книги
П.И. Шамарина и К.Н. Бендера (1978 г.) с весьма многозначительным названием "Успехи и опасности лекарственного лечения": "Книга посвящена парадоксальному явлению современности: колоссальным достижениям лекарственного лечения и росту нежелательных побочных явлений и осложнений, связанных с лекарственным лечением".

Среди моря литературы, посвящённой этому вопросу, отмечу только одну книгу - Н.М.Грачёва (1978г.) "Лекарственная болезнь в клинике инфекционных заболеваний". Привожу только часть оглавления этой книги: "Анафилактический шок. Токсический эпидермальный некролиз. Медикаментозные агранулоцитозы. Аллергические миокардиты. Связь лекарственной болезни с системными заболеваниями типа коллагенозов и ретикулёзов. Лекарственный дисбактериоз и эндогенные инфекции. Стафилококковый дисбактериоз. Кандидамикозы. Аспергилёзы".

Это данные конца 70-х годов. К великому сожалению, официальная медицина оказалась не в состоянии адекватно отреагировать на сигналы назревающей катастрофы. Скажу больше, именно с этого времени ВОЗ стала отмечать чудовищный рост – каждые два года стали появляться ТРИ новые (!) инфекционные болезни, о чём я говорил в начале. Но и эти сигналы оставили равнодушной официальную медицину. Не вдаваясь в размышления о правильности выбранной стратегии, аллопатическая медицина продолжает идти по наиболее лёгкому и наиболее материально выгодному (для неё) пути. Она продолжила создание новых и более дорогих лекарств для лечения всё более новых и новых болезней.

Ещё со студенческих лет, штудируя инфекционные болезни, меня поражал тот, казалось, парадоксальный факт, что попадая в незащищённый организм микробы "ждут", иногда 2-3 недели (инкубационный период), после чего начинает проявляться заболевание. И это при том, что фантастическая скорость размножения позволяет им при благоприятных условиях уже через 10-12 часов разрастись до многих сотен миллионов особей, что с неибежностью должно было бы погубить макроорганизм за 1-2 дня.
Нет, микробы "ждут", когда организм наработает антитела и иммунные лимфоциты. Только после этого начинает развиваться болезненный процесс. Всё становится на свои места после осмысления цитированного выше высказывания Г. Рамона о том, что микробы убивают только неполноценные клетки организма хозяина.

Еще в 1962-1969 г.г. один из ведущих патологов мира И.В. Давыдовский утверждал, что болезненное состояние организма в ходе инфекционной болезни есть манифестация протекающего в организме сложнейшего и многостадийного процесса построения иммунитета.

А это значит, что проявления каждой инфекционной болезни при естественном течении определяются разными факторами.

Важную роль играет количество существующих от рождения клеток, чувствительных к проникшему возбудителю. Именно количество клеток, убитых данным микробом и расцвечивает клиническую картину болезни от едва заметного недомогания до смертельного исхода. Безусловно, иммунная защита создает клетки, специфичность которых направлена на уничтожение проникших микробов, и фагоциты, для "уборки" убитых микробами клеток.

Хочу отметить, что описанные здесь коллизии являются нормальной реакцией, ведущей к тому, что организм приобретает новые очень важные механизмы, обеспечивающие, как правило, пожизненную невосприимчивость к перенесёной инфекции.
Пожизненную - потому, что проникшие микробы уничтожили клетки, с которыми они взаимодействовали, и формируются все звенья иммунитета. Правомерность этого утверждения доказывается фактом пожизненного иммунитета после естественным образом перенесённых детских инфекций и эпидемических инфекций взрослых. В то же время известно, что поствакцинальный иммунитет не является пожизненным, т.к. для вакцинирования используются ослабленные или убитые микробы, обеспечивающие образование только антител против данных микробов, но не способных к убийству клеток-мишеней. Сохранение мишеней и короткая жизнь таких антител делает рецидив или хронизацию болезни неизбежным. Именно этот феномен и является той основой, на которой держатся ставшие массовым явлением хронизация многих болезней современности и возможность для взрослых заболеть детскими болезнями.

Хочу напомнить, что от сердечно-сосудистых заболеваний сегодня умирает каждый второй, а от рака каждый четвёртый!
Не имея ответа на столь радикальную смену причин смертности аллопатическая медицина решила привлечь к объяснению этого катастрофического положения плохую (!?) наследственность, а появление новых инфекционных болезней и бесконечные эпидемии гриппа - высокую способность микробов к мутациям.

Но названные причины не объясняют почему наследственность цивилизованного человечества становится всё хуже (число генетических болезней сейчас приближается к четырём тысячам)? С другой стороны, медицина закрывает глаза на причины повышенной способности микробов к мутациям – ведь "с точки зрения" микробов их наследственность становится всё лучше! Эпидемиологически это выражается в том, что человечество стали тяжело и даже смертельно поражать микробы, которые в прежние времена вели себя тихо. Ведь даже бушевавшие когда-то оспа, холера или чума не давали стопроцентной смертности.
А сейчас появился смертельный ВИЧ...

Скажу больше, углублённые исследования, проведённые под руководством доктора О'Брайена в Национальном Институте рака США, выявили, что устойчивость к ВИЧ (оказывается существует и такое), обеспечивается за счёт изменения одного из двух белков на поверхности макрофагов, которые вирус использует для проникновения внутрь этих клеток. Наследование изменённого (мутировавшего) гена от обоих родителей делает устойчивость к ВИЧ абсолютной (!)

Поиски ответов на этот феномен привели к удивительному результату. Оказалось, что между границами ареалов бушевавшей в середине XIV века в Европе чёрной смерти (бубонная чума) и устойчивости к "чуме ХХ века" - ВИЧ'у имеется достаточно достоверная корреляция. А это значит, что переболевшие чумой предки приобрели новый признак – изменённый ген, который оказался не по "зубам" ВИЧ'у. И вот уже в течение шести столетий этот признак наследуется чередой более 25 поколений! Несомненно, здесь речь идёт о вновь возникшем полноценном конституциональном иммунитете, так как он передаётся по наследству.

Уверен, что старшее поколение помнит тот вселенский ужас, когда в 50-60-х г.г. появились данные об эпидемии полиомиелита, тяжёлого вирусного заболевания, которое здорового ребёнка могло привести к пожизненной инвалидности, а то и убить. По данным капитального труда О.В. Барояна "Итоги полувековой борьбы с инфекциями в СССР..." (1968 г.), первые, достаточно редкие, случаи полиомиелита были выявлены в 1937 г. Хотя данные по заболеваемости другими детскими инфекциями (скарлатина, дифтерия и корь) представлены достаточно полно, данные о поражаемости полиомиелитом в 1913-1936 г.г. начисто отсутствуют. Это говорит о том, что заболеваемость полиомиелитом до 1937 г. либо отсутствовала вовсе, либо была столь мизерной, что не вызывала особой тревоги среди населения и врачей.

Проведённые исследования показали, что всё взрослое население того периода (до 1957 г.) имело антитела против вируса полиомиелита, хотя болезненный процесс, как таковой зафиксирован не был. Но это означает, что всё взрослое население ещё в раннем детстве имело поголовный контакт с вирусом полиомиелита без каких-либо клинических проявлений. Уверен, это связано с тем, что к возрасту, когда этот вирус мог наиболее эффективно проявить своё повреждающее действие, клетки-мишени для полиомиелита там отсутствовали, так как такие клетки были удалены в ходе предшествоваших, протекавших естественным образом детских болезней (корь, скарлатина, дифтерия и др.) Либо - в ходе этих болезней иммунная система получала столь действенный стимул, что могла проявить свою компетентность и против вируса полиомиелита.

Ведь это же факт, что вирус полиомиелита резко "высунулся" на фоне высокой вакцинной профилактики детских инфекций, что одозначно вытекает из данных монографии О.В. Барояна. Кстати, по данным этого же автора, число детей, заболевших полиомиелитом на самом пике эпидемии (до начала вакцинации), было в пределах 11 на 100 000 населения (1958 г.). Но ко времени появления полиомиелита всё детское население уже получило прививку против детских инфекций. А это значит, что все клетки-мишени оставались на месте, поскольку детский организм контактировал не с нормальным патогеном, а с ослабленным (вакцинным) его вариантом, который не может убить клетки-мишени, что обычно происходит при естественном ходе болезни. Там же, где иммунная система не получала полноценный стимул, открывались ворота для вируса полиомиелита...

Несомненно, свой счёт в качестве факторов отбора предъявляет целый ряд детских инфекций, в определённое время вступающих "в свои права" в развивающихся странах. В отличие от последних, в развитых странах детские и инфекционные болезни взрослых проявляют себя в значительно более ограниченной степени, что связано с всеобщей плановой вакцинацией и высоким уровнем санитарии. В условиях отсутствия или резкого ограничения таких болезней, естественно, отсутствуют или резко ограниченно действуют механизмы естественной защиты, что чревато большими проблемами в предстоящей человеку жизни

Сразу после появления ребенка на свет происходит резкая смена условий существования. На новорожденного обрушивается лавина разнообразных микроорганизмов. Возникает необходимость в формировании новых фенотипов клеток, способных обеспечить жизнедеятельность организма в новых условиях. Клинически ход этих многоплановых, в своей основе адаптивно направленных процессов проявляет себя в болезнях новорожденных. Не все могут выдержать такое испытание на прочность. В странах третьего мира, где медицина явно недостаточна, смертность, например, в Сьерра Леоне, может доходить до 166 на каждую тысячу родившихся живыми. В высокоразвитых странах, например, в Японии, такой естественный отбор на уровне целостного организма ограничен четырьмя детьми на каждую тысячу родившихся живыми.

Современный цивилизованный человек во всех возрастных периодах своей жизни избавлен от необходимости самостоятельно отбиваться от постоянно наседающего на него разнообразного микробного окружения, благодаря активно действующей аллопатической медицине. Возведённый в абсолют принцип заместительной (аллопатической) медицины останавливает многоплановый процесс адаптации человечества к миру микроорганизмов. Антибактериальная подмена физиологических функций лимфоидного отдела иммунной системы сохраняет её инфантильность, в потенции присутствующую у каждого новорожденного. Кроме этого, современный цивилизованный человек уже много поколений питается варёной (мертвой) пищей, пьёт кипячёную (мертвую) воду. Фактически, весь стиль жизни цивилизованного человека направлен на максимальное ограничение контактов с окружающей его микрофлорой В такой ситуации его иммунная система оказывается в значительной степени невостребованной, таким образом, речь идёт об остановке дальнейшей эволюции человека.

И это при том, что использование антимикробных лекарств резко ускоряет эволюционные процессы среди микроорганизмов. Именно за счёт ускорения мутационных процессов мы и имеем три новых инфекционных болезни каждые два года и ставшие ежегодными эпидемии гриппа. Надо ли особо пояснять, что эта дорога ведёт в никуда?

Давно пора поразмыслить - а всё ли правильно делает аллопатическая медицина, если люди все чаще болеют?

В 1986 г., ещё до того, как ВОЗ констатировала, что за 20 лет появилось 30 новых инфекционных болезней, академик О.В. Бароян писал: "В наши дни заметно растёт число заболеваний, вызываемых условно-патогенными микроорганизмами. Это результат, в частности, широкого применения антибиотиков, которые нарушили естественный баланс микробных ассоциаций и, изменив иммунологический статус, привели в движение армию условно-патогенных микроорганизмов". И далее он задаёт сакраментальный вопрос: "До конца ли выверено всё то, что делается ныне для профилактики заразных болезней?" Напомню, что эти слова принадлежали Главному Эпидемиологу СССР, помощнику генерального директора ВОЗ, члену ряда академий мира! И что же?
А ничего! Дело в том, что по понятным причинам коммерческую медицину вполне устраивает положение вещей, когда население развитых стран "всё больше попадает в плен к врачам". И проявлять повышенную активность в этом деле, рассчитывая, что они с энтузиазмом будут стараться изменить сложившуюся ситуацию весьма наивно.

Уверен, что многие помнят кардиохирурга и писателя Николая Амосова. Вот его публичное заявление, весьма многозначительно озаглавленное - "Бойтесь попасть в плен к врачам" ("Аргументы и факты" N 30, 1998 г.): "Одних медицина спасает, а другим (большинству!) укорачивает жизнь. Звучит парадоксально, но это так. На мой взгляд, лечебная медицина спасает жизнь единицам, десятки других детренирует, делает бессильными перед болезнями".

В монографии В. Варламова "Рождённые звёздами" (1977 г.) есть графики, отражающие смертность по возрастам с интервалом в 111 лет. В 1841 г., когда уровень медицины был несопоставимо ниже современного и практически все инфекционные болезни протекали естественным образом - и детская смертность была достаточно высокая. Но все, перешагнувшие 9-10-летний возраст, обладали выраженной жизненной стойкостью. Кривая смертности незначительно возрастает к 50-ти годам, плавно достигая предела около 70 лет и далее плавно сходит на нет.

Кривая 1952 г. показывает, что медицина сумела медикаментозно снизить детскую смертность, однако, уже на пороге 40-летнего возраста она начинает активное движение вверх. Т.е., медицинское вмешательство перемещает смертность на более зрелый возраст с весьмя существенным избытком. Этот избыток имеет конкретное процентное выражение, например, в Швеции в 1980 г. общая смертность равнялась 77,2%, а в слаборазвитой Гватемале была более, чем в два раза ниже – 36,2%!

Я опускаю горестный вопрос: что лучше, когда умирает младенец или уже состоявшаяся во всех отношениях личность? Ужасно и то, и другое. Просто в такой тяжелейшей ситуации следует учитывать, что в первом случае молодые родители ещё могут заполнить возникшую пустоту. Но во втором - потеря может быть невосполнимой!

Сейчас проводятся активные исследования по внедрению принципов заместительной терапии при лечении генетических болезней, число которых быстро растёт. А ведь ослабление иммунной системы за счет медикаментов не может не иметь прямого отношения к этому надвигающемуся бедствию - повышенной рождаемости с наследственными генетическими болезнями.

Конечно, коммерческая медицина от этого только выиграет. Стоимость лечения таких болезней из-за сложности и трудоёмкости возрастет как минимум на порядок. И это при том, что уже сейчас расходы на медицину в США семимильными шагами движутся к полутора ТРИЛЛИОНАМ долларов в год! В своё время в НРС была напечатана статья, где известный кардиолог, Нобелевский лауреат, д-р Лаун с тревогой предупреждал, что американская медицина ведёт Америку к банкротству. Сейчас возможность такой перспективы становится очень реальной...

Значит ли сказанное выше, что следует отказаться от аллопатического лечения?
Нет! При наличии сниженных функций организма я не вижу какой-либо возможности успешно бороться за жизнь больного в острых угрожающих состояниях, например, при чрезмернном повышении температуры тела, при очень высоком артериальном давлении или при угрожающем течении инфекционных болезней. Медикаменты могут сыграть свою роль и при лечении получивших большое распространение хронических болезней, например, диабета и др. Аллопатия должна применяться при наличии угрожающего течения болезненного процесса, т.е быть медициной НЕОТЛОЖНОЙ ПОМОЩИ.

Что же касается гомеопатической доктрины, то в ней можно увидеть чрезвычайную целесообразность, которая покоится на возможности значительного направленного укрепления системы, подвергаемой воздействию, за счёт её планомерного тренинга "малыми дозами".

Мудрая природа методом проб и ошибок, тысячелетиями отбирая всё самое лучшее, заложила в человека конституциональный и фагоцитарный ветви иммунитета. Все обладатели этих фундаментальных видов сопротивляемости становятся недоступными для определённых вариантов чужеродной и собственной изменившейся генетической информации. Конечно, контакт с прежде не встречавшимися микробами и с генетическими мутантами, если в организме имеются клетки-мишени, не предохраняет от инфекционного заболевания. Но для этих случаев природа и снабдила человека наследуемой способностью - в ответ на внедрение "незнакомых" микроорганизмов формировать специфический вариант лимфоидной ветви иммунитета. Этот вариант сопротивляемости каждый раз заново формируется при первой встрече с новым инфекционным агентом. Как уже говорилось выше, именно ход этого многопланового и многостадийного процесса иммуногенеза и проявляет себя в специфике клинического течения каждого данного инфекционного заболевания. Из сказанного следует, что медикаментозное вмешательство в естественный ход этого физиологического (для иммунной системы) процесса может быть оправдано только наличием реальной угрозы его смертельных осложнений. Вне такой угрозы процесс следует рассматривать в качестве естественной вакцинации против предсуществовавшего иммунодефицита данной специфичности. Сформировавшийся иммунитет является ярчайшей манифестацией физиологической направленности этого чудесного действа!

Исторически сложилось так, что медицина сделала ставку на наиболее лёгкую для понимания, получившую всеобщее признание и ставшую официальной аллопатическую доктрину, базирующуюся на медикаментозной подмене, сниженных по тем или иным причинам функций, главным образом, иммунной системы. Медицинская наука употребила всю свою интеллектуальную и техническую мощь на разработку этого, на первых порах отлично работающего принципа. Достижения аллопатической медицины привели к "головокружению от успехов" и она сочла возможным проигнорировать основу жизни – имевшиеся механизмы, обеспечивающие самонастройку и самосовершенствование любой живой системы. Прогрессивное ослабление этих механизмов и есть тот стратегический просчёт, который и обеспечил появление этого чёртова букета болезней "прогресса". Именно официальная медицина грешна в формировании фундамента для этих болезней. Вместо одной, существовавшей раньше чумы, сегодня, учитывая массовость поражения, чумой называют сердечно-сосудистые заболевания, аллергию, диабет, рак, аутизм, ВИЧ и т.д.

Учитывая признание вирусной теории рака, я предсказываю, что после некоторого периода выжидания, в течение которого у человечества будет ещё более снижаться компетентность иммунной системы, наступит "звёздный час" для онковирусов, когда рак станет заразной болезнью.

Будет ли и имеет ли право официальная медицина спокойно ждать прихода этого всенародного бедствия или начнёт уже сейчас принимать экстренные меры по усилению ослабленной иммунной системы, вот в чём вопрос! Но сейчас уже о заблуждении говорить не придётся!

Но, как сказал один философ: прошлое не вернешь, будущее же в наших руках. Выше, ссылаясь на данные ВОЗ, отмечалось, что если в конце 90-х г.г. ХХ века от сердечно сосудистых и онкологических заболеваний в мире ежегодно умирало 24 млн. человек, что составляло 48% смертей от всех болезней, то к 2020 г. этот показатель увеличится до 73%, что составит 39 млн. (!) смертей в год только от этих заболеваний. По данным ВОЗ, к 2020 г. должно появиться 20 новых болезней, от которых тоже будут умирать люди.

Уверен, что большинство моих опонентов, а некоторые и с возмущением, будут интерпретировать выдвигаемые мной положения, как призыв к отказу от антибиотиков, вакцин, лечебных сывороток и других лекарственных препаратов. Хочу сразу отмести подобные обвинения. Нет, я не зову назад в пещеры. Я стою на позициях старой врачебной школы – лечить надо не болезнь, а больного. А это значит, что при одном и том же диагнозе, например, "грипп" – одного больного надо лечить используя весь арсенал предназначенных для этого средств, включая и антибиотики. Подавляющему же большинству из заболевших можно порекомендовать обильное питьё и покой. То же относится и к большей части других инфекционных заболеваний, по существу демонстрирующих ход процесса иммуногенеза. Естественно, всё, что было высказано выше не относится к особо опасным инфекциям, таким как чума, холера или оспа.

Речь здесь идёт о том, что современная медицина обязана разработать чувствительные тесты, позволяющие выделить ту мизерную часть населения, которая может реально тяжело заболеть. Именно к такой группе и относится всё сказанное выше. Что же касается основной массы населения развитых стран, то при отсутствии угрозы, им следует настойчиво порекомендовать пройти полный цикл болезненного процесса, обеспечивая иммунную систему информацией о данной болезни. Только такой подход может обеспечить процесс восстановления ослабленной иммунной системы.

Известно, что профилактика инфекционных заболеваний базируется на тотальной вакцинации. Но вот данные, взятые из цитированной выше капитальной монографии О.В. Барояна – индекс максимальной поражаемости детскими болезнями на 100 000 населения, пришедшийся на 1958 г., составлял: для кори – 1,2; для полиомиелита – 11; для дифтерии около 60; для скарлатины около 300; для коклюша – 400. Приведенные здесь данные означают, что тотальное вакцинирование, кроме огромных материальных затрат, наносит прямой вред напрасно вакцинированным детям. Нет никаких сомнений, что подавляющее большинство заболевших самостоятельно справилось бы с болезненным процессом, что не только усилило бы общий иммунитет, но и явилось бы абсолютной гарантией от повторного заболевания.

Я призываю медиков умерить амбициозность и задуматься над ставшей опять актуальной проблемой ежегодных эпидемий гриппа. Современная медицина считает возможным ограничиться констатацией факта – очередного мутирования вируса гриппа, искренне сокрушаясь при этом, что настойчиво навязываемые противогриппозные вакцины могут оказаться бессильными против появившегося варианта гриппозного вируса. На основании сказанного, я утверждаю, что всё то, что аллопатическая медицина применяет для борьбы с гриппом (как и с другими инфекционными болезнями), стимулирует мутационный процесс вируса на нейтрализацию медикаментозных воздействий – отсюда и ускоренная мутация. С другой стороны – медикаменты изменяют направленность инфекционного процесса, сохраняя в неприкосновенности клетки-мишени гриппозного вируса, делая неизбежным возврат болезни при очередной эпидемии.

Необходима переоценка фундаментальных положений теории и практики аллопатической медицины. Какие ещё нужны доказательсва, чтобы официальная медицина критически взглянула на свои прошлые "успехи" и поняла, что возведённый в абсолют принцип заместительной терапии не только способствует разрастанию чудовищного букета болезней, но и превращает его в ЗАКОНОМЕРНОЕ ЯВЛЕНИЕ!

Исходя из Клятвы Гиппократа, современная медицина просто обязана постоянно соизмерять свои действия, чтобы лечение не оказалось страшней болезни.

Тревожность положения в медицинской науке и практике уже давно волнует врачей, наделённых чувством повышенной гражданской ответственности. На это многократно указывал в своих работах выдающийся патолог акад. И.В. Давыдовский.
Ещё в 1962 г. им была опубликована, вызвавшая ожесточённые споры, монография "Проблемы причинности в медицине (этиология)". Это он увидел в инфекционной болезни адаптационный процесс. Те же вопросы он поднимал и в своей посмертной публикации "Философские вопросы патологии" (1969 г.). H. Schipperges в 1976 г. говорил: "...о кризисе медикаментозной терапии и о распутьи, у которого оказалась медицина". Довольно мрачно высказался о медицине F.R. Paturi в 1980 г.: "...врачевание вообще является той областью, в которой ещё не рождались великие проекты... кропотливая работа над частностями мешала врачам и фармацевтам за деревьями увидеть лес". И уж совсем обвально звучит название вышедшей в 1975 г. книги R.J. Carlson: "Конец медицины".

Врачи просто обязаны совершенно однозначно усвоить, что наследственность связана не только с прошлым. Её обременённое бесчисленными лекарственными воздействиями настояшее имеет прямой выход на будущее Homo Sapiens, действительную разумность которого, судя по варварскому загрязнению не только внешней, но и своей внутренней среды, ещё предстоит доказать.

Возвращаясь к заглавию настоящей работы, я отдаю себе отчёт, что для многих, особенно медиков, оно может звучать шокирующе. Я понимаю, что принять мою концепцию непросто. Но как иначе можно расшевелить этого комерческого монстра, выражаясь словами Н.Амосова, "...держащего в плену" цивилизованное человечество?

Я обвиняю аллопатическую медицину в том, что своими до конца не выверенными действиями – широко применяя антимикробные препараты – она прогрессивно ослабляет иммунную систему человека и усиливает жизнестойкость и вредоносность окружающего его микробного мира.

Я ОБВИНЯЮ СОВРЕМЕННУЮ АЛЛОПАТИЧЕСКУЮ МЕДИЦИНУ В НАРУШЕНИИ КЛЯТВЫ ГИППОКРАТА!

Евгений Магарилл