Дети индиго
|
|
Без царя в голове
Дети индиго
Миссия выполнима
Не надо крайностей
Новое Возрождение?
Знать бы, где соломку подстелить…
Недавно в какой-то телевизионной передаче услышала примерно такой монолог провинциальной российской учительницы:
- Раньше в классах числилось по 40-45 человек, а работать с ними было легче. Теперь же, даже если за партой сидят не больше 25 ребят, учить их стало невероятно трудно.
Возможно, я не обратила бы внимания на эту фразу, если бы буквально накануне мне не пришлось слушать то же самое в разных интерпретациях на протяжении трех часов. Именно столько длилось родительское собрание в 3-А классе Таллиннской Мустамяэской гуманитарной гимназии. И почти все время педагоги вынуждены были посвятить проблемам дисциплины на уроках.
К чести преподавателей, они не пытались делать хорошую мину при плохой игре, а откровенно признавались, что просто не справляются с современными учениками.
- Дети как с цепи сорвались, - говорили педагоги. – Превратились в совершенно неуправляемых, перестали считаться с мнением взрослых, утратили всякие авторитеты и нормы, ведут себя так, как им самим хочется или нужно. Например, запросто могут без спроса встать посреди урока со своего места, чтобы подойти к однокласснику или вообще выйти из класса. Могут, не стесняясь, сказать в лицо учительнице, что она их "неправильно учит". На замечания, в лучшем случае, не реагируют, а в худшем - отвечают агрессией и бранью. Уже не одна преподавательница слышала от них в свой адрес слова "дура" или того крепче. Раньше, лет 10-20 назад, подобные "экземпляры" были редкостью – в худшем случае один на 40 человек. Сегодня же в нашем классе всего 23 ученика, из которых, как минимум, шестеро относятся к категории неуправляемых.
В памяти всплыло еще несколько похожих бесед. Моя бывшая одноклассница, а теперь педагог с двадцатилетним стажем, учитель начальных классов Таллиннского Русского лицея Лариса Геннадиевна Звездина как-то утверждала:
- Дети стали заметно свободнее в своем волеизъявлении, в словах и поступках. Наверное, настолько же, насколько изменилось само общество. Раньше все, что касалось школы, не только не критиковалось - даже обсуждения не допускались. Как в политике. Решение, принятое сверху, было правильным и точка. Теперь же родители оценивают политику государства, дети - соответственно – школьной администрации. Да и учителя изменились. Школа, конечно, сильно отстает от общества, но сдвиги все же есть. На днях, например, мы с ребятами, посоветовались и решили перенести четвертную контрольную работу на несколько дней позже, поскольку один из наших учеников из-за болезни пропустил несколько уроков и должен подучить материал. Раньше это было бы невозможно.
На вопрос, труднее ли работать с современными детьми, Лариса Геннадиевна ответила:
- Интереснее. Как раз с послушными-то бывает скучно. Все принимают, ничего не подвергают сомнению. Я же учу детей, что сомневаться нужно. По моим наблюдениям независимых, свободно мыслящих ребят сейчас примерно треть класса.
Учитель музыки другой Таллиннской школы, гимназии Юхкентали, Наталья Ивановна Юнкур была не столь радужного мнения о современных учениках, но перемены отмечала и она:
- 30 лет назад, ученики были закрепощены, запуганы, на уроках стояла гробовая тишина. Нынешние смелее отвечают, свободнее общаются. Но их свобода больше напоминает разнузданность. Потому и с дисциплиной проблемы. У них нет внутренних ограничителей. Хотя для моего урока это все же полезно – с раскрепощенными детьми музыкой заниматься легче.
Когда люди высказывают два одинаковых мнения, это может быть простым совпадением. Три – становятся тенденцией. Здесь же, похоже, мы имеем дело уже с явлением: налицо устойчивые перемены в популяции, в педагогической и воспитательной проблематике, охватившие к тому же уже не одну страну.
Все вышеописанное и в самом деле – явление. Замеченное психологами и педагогами США еще в начале 80-х. Активно обсуждаемое с тех пор во всем мире. Представленное в Интернете огромным списком сайтов, статей и ссылок. Присутствующее в немалом количестве, в том числе как видим, и в Эстонии. Но практически неизвестное нашей педагогической общественности, не говоря уже о родителях. И называется это явление – дети индиго.
Итак, большинство взрослых испытывает сейчас непривычные доселе трудности в общении с современными молодыми. Учителя не справляются с классами, родители – с собственными детьми, иногда даже начиная их побаиваться. Не у всех есть возможность следить за выходом свежих номеров научных журналов и книг по психологии и педагогике, чтобы ознакомиться с новейшими теориями в этих областях знаний. Между тем, самостоятельно осознать происходящее нелегко. Надеюсь, краткий обзор книги Ли Кэрролл и Джен Тоубер "Дети индиго", представляющей из себя сборник статей различных американских психологов, поможет вам в этом.
Как известно, каждый человек имеет энергетическую ауру, видеть которую способны только сверхчувствительные люди – экстрасенсы. Существуют некоторые приборы и методики, позволяющие физически регистрировать энергетическую ауру человека – ее размер, форму, цвет, интенсивность свечения и прочее. Не так давно ученые и экстрасенсы стали замечать, что на Земле становится все больше людей, "светящихся" глубоким синим цветом – цветом индиго. С начала 80-х в Америке этот феномен стал массовым явлением. Есть утверждения, что почти 90 процентов младенцев, появляющихся на свет в США в последние годы – дети индиго.
В Эстонии этот феномен пока не изучают. Но по наблюдениям психологов Таллиннской Ласнамяэской гимназии Ирины Стуковой и Ирины Становой, в частности, в их школе дети индиго составляют 40-50 процентов учащихся.
Главным отличительным признаком ребенка индиго является его "царственность", уверенность в себе, своей значимости. У него высокое самомнение. Он как будто знает про себя что-то такое, что не видно, не понятно, не известно другим. Но это "что-то" делает его в собственных глазах особенным, облекает неким предназначением. Ирина Стукова поделилась случаем из своего опыта:
- "Для чего ты родился?" - спросила однажды мама своего 4-летнего сына. "Чтобы тебя любить", – незамедлительно радостно ответило дитя.
Индиго часто рассуждают и ведут себя взрослее взрослых, кажутся более зрелыми, чем их родители. Так что у последних появляется ощущение, будто это не они, а их воспитывают и учат. Например, как следует строить семейные взаимоотношения.
- Однажды на уроке во втором классе, - поведала упомянутая выше Лариса Геннадиевна Звездина, - мы обсуждали тему "Отношения с близкими". Девочка рассказала, как в один из вечеров, когда по телевизору шел какой-то футбольный матч, она попросила отца: "Пап, принеси водички". "Подожди, Линда!" - отмахнулся родитель. "И это - семья?.." – возмущенно заключила 8-летняя рассказчица.
Внутренне, от природы уверенные в том, что они совершенны и безупречны, дети индиго, сталкиваясь с неприятием, сначала теряются, а потом замыкаются. Очень страдают от одиночества и непонимания. Но никогда не изменят себе, не станут вести себя так, как принято или положено. И это еще одна их характерная черта – непризнание авторитетов и правил, если они идут вразрез с их собственным миропониманием. Их невозможно заставить что-то делать, если им это не нравится. К примеру, они совершенно не выносят очередей, терпеть не могут ждать. Очень точно переданы особенности поведения детей индиго в образе младшего брата из фильма "Возвращение".
Если раньше взрослые считали, что дети – это пластилин, из которого пока ребенок мал, можно вылепить все, что тебе заблагорассудится, то индиго как будто рождаются уже вполне сформировавшимися. Их невозможно переделать. Они не отзываются на обвинения, глухи к замечаниям. Если же взрослые продолжают на них давить, и это давление начинает задевать их личность, угрожать целостности, индиго начинают защищаться. Не разбираясь в средствах. Помните? Правил для них не существует. Они легко могут грубо обозвать или даже ударить учительницу, которая, например, пытается, схватив его за рукав, силой вывести из класса или поставить в угол (к сожалению, в наших школах это не редкость). А вспомните недавний, шокировавший всех случай в Нарве, когда сын зарубил топором собственного отца за то, что тот наказал его за плохие отметки. Не знаю, относится ли это к данному ребенку, но такой поступок был бы типичен для индиго.
Кажется, Козьма Прутков говорил: узкий специалист подобен флюсу. Следуя этой аналогии, можно сказать, что индиго подобен узкому специалисту: у него тоже имеется какая-то выдающаяся, практически в прямом смысле, способность или черта характера. Слова "золотая середина" и уж тем более "серая мышь" – не про таких детей.
Таланты и особенности индиго очень разнообразны. Для удобства исследователи объединили их в четыре большие группы.
Первая – это так называемые гуманисты. Их талант – общение, коммуникабельность, дружелюбие. Их особенности – неукротимая активность в сочетании с некоторой неуклюжестью и неорганизованностью. Несясь по школьному коридору во время перемены, они частенько не могут вписаться в поворот или со всего размаха врезаются в стену или одноклассника, невольно причиняя вред себе и другим. Дома играют со всеми игрушками одновременно, легко переходя с одного занятия на другое. На их пространстве всегда кавардак, они совершенно не умеют убирать. Повзрослев, дети-гуманисты выбирают профессии, связанные с общением, любят работать с людьми. Это – будущие педагоги, социологи, руководители, политики.
Вторую большую группу детей индиго назвали концептуалистами. Они бывают настолько погружены в свои проекты, мысли, расчеты, что практически не замечают, не интересуются больше ничем. Именно про таких "чудиков" говорят "живет в своем мире". У них острый математический склад ума, механистическое восприятие действительности. Из них получаются великие теоретические физики, инженеры, изобретатели, архитекторы, военные. Из слабостей – склонность к вредным привычкам.
Совершенно иначе выглядят и ведут себя индиго-художники. Внешне они кажутся легкими, хрупкими, воздушными. Очень чувствительные, впечатлительные, интересуются всеми видами творчества. Понятно, что из них вырастают поэты, музыканты, живописцы, актеры – в общем, художники.
И наконец, четвертая группа детей индиго. Их называют длинно – живущие во всех измерениях. У них есть общая физиологическая особенность – как правило, они бывают несколько крупнее других детей. Внутренние же их особенности описать сложнее. Они как будто обладают некоей высшей мудростью. "Я знаю", – очень часто можно от них услышать. Их поступки бывают продиктованы высокими принципами, такими как совесть, помощь, честь, любовь, даже тогда, когда они сами еще не научились произносить эти слова. При благоприятных условиях, то есть в окружении понимающих взрослых, из этих детей могут вырасти великие философы или носители новых религий.
Слишком часто, чтобы это можно было счесть просто модой и детскими фантазиями, индиго читают, говорят, рисуют и пишут стихи о жизни на других планетах, по которым они как будто даже тоскуют. Некоторые увлеченные эзотерикой исследователи склонны считать, что в своих прошлых воплощениях эти дети действительно были жителями других планет. Что они – посланники Бога, который направляет их на Землю с определенной миссией – вывести людей на новый духовный уровень, привести к жизни в так называемом "четвертом измерении".
Согласно этой теории, человечество за время своего существования прошло три ступени развития: первая – это измерение камня, вторая – измерение животного (физиология, инстинкты), третья – нынешнее измерение (разум и чувства). На четвертой ступени развития будет господствовать чистый дух. Если учесть, как много рождается сейчас детей индиго, похоже, время четвертого измерения близко.
Содержание книги "Дети индиго" не ограничивается лишь феноменологическим описанием этого явления. Авторы дают еще конкретные рекомендации родителям и учителям, как общаться с такими детьми, чтобы и себе не навредить (например, не потерять веру в себя, как педагога), и их не разрушить.
Если помните, одной из главных особенностей индиго является несгибаемость. Такой ребенок не умеет приспосабливаться, не мимикрирует, не изменяет себе. В столкновении индиго с чуждой ему реальностью возможны лишь два исхода: либо индиго изменит реальность (вплоть до ее уничтожения, как в случае с убийством в Нарве), либо реальность разрушит индиго.
Но прежде, чем говорить о тактике поведения с такими детьми, необходимо сформировать собственное отношение к ним как к явлению. Кстати, после этого вопросы тактики могут потерять актуальность. Отношение к предмету само продиктует вам линию поведения с ним.
В мире спектр отношений к феномену индиго крайне широк. И это не метафора – среди интерпретаций действительно присутствуют две крайности. С одной стороны – уверенность, что дети индиго предвещают новый эволюционный виток в развитии человечества, являются новой породой людей, несущей новую мораль и иные ценности. С другой – убежденность, что дети индиго – это признак вырождения человечества, этакие моральные уроды, лишенные всякой жалости, сострадания, признательности, видящие перед собой только свою цель и идущие к ней буквально по трупам, в общем люди без души.
Представители Эстонского общества экзистенциальной и гуманистической терапии, объединяющего психологов, школьных учителей и преподавателей вузов, юристов, социальных работников, полицейских, журналистов и прочих служащих, чья работа связана с людьми, посвятили теме индиго не одну встречу, прежде чем смогли сформулировать каждый свою точку зрения. Здесь, увы, нет возможности привести все мнения. Выберу самое, по общему мнению, авторитетное – мнение врача Таллиннской Висмариской больницы, психотерапевта экзистенциального направления Владимира Киреева.
"Никакими другими способами, - начал доктор Киреев, - мне не удавалось до сих пор донести до сознания людей, что вот уже более 30 лет в мировой психиатрии не существует такой вещи, как "психическое заболевание". Есть расстройства поведения и расстройства состояния. Феномен индиго назвали по признаку, выделенному экстрасенсорно. А могли прислушаться к нумерологам, которые заметили, что у всех детей индиго в цифровом коде личности присутствует большое количество "девяток", что свидетельствует о развитом интеллекте, железной логике, больших аналитических способностях. И тогда индиго назывались бы, к примеру, "девяточники". Не так красиво, но по сути то же самое. В любом случае смена терминологии – удачный способ облегчить людям понимание того, что расстройство поведения и состояния – не то же самое, что телесное заболевание, как, например, туберкулез. Если раньше некоторые человеческие проявления определяли симптомами аутизма или синдрома Аспергера, мозговой дисфункцией или органическим поражением мозга, синдромом гиперактивности или нарцистическим расстройством личности и квалифицировали как диагноз, то теперь все это и многое другое стали называть признаками феномена индиго. И эффект клеймения, согласитесь, исчезает. Одно отношение – когда жизнь сводит тебя с "шизофреником" как больным. Столкновение с болезнью всегда фрустрирует, это неприятно. И совсем другое – когда ты встречаешь "ребенка индиго", первое чувство, которое ты, возможно, испытаешь – это удивление от встречи с завораживающим иным, что может вызвать даже радость. Это, кстати, подтверждает и один из главных постулатов экзистенциализма – я сам определяюсь тем, кто или что передо мной (как Бытие-в-Мире)".
Боюсь, что даже при наличии такого остроумного способа облегчения понимания, наше заскорузлое общественное сознание еще очень не скоро сможет развиться настолько, чтобы полностью сменить полярность и начать подходить к непохожим детям не с позиции "болезнь, порок, ненормальность", а с посылом "особенность, отличие, самобытность". Боюсь, еще много десятков лет будут находиться мамаши, которые станут кричать на своих детей: "Да какой ты индиго, ты обыкновенный урод! Тоже мне – божий засланец…". А педагоги будут продолжать считать: "Это что же нам теперь оправдывать и терпеть каждого отморозка, мол, это индиго?"
Между тем, если перемена в сознании когда-то произойдет, следующий шаг – сменить тактику поведения-отношения – будет сделать легче. И тогда каждый ребенок индиго получит, наконец, необходимые ему любовь, уважение, внимание, а главное – понимание. В общении взрослых с ними, наконец-то, будут присутствовать взаимность, а не запрет; диалог, а не подавление; целительное принятие, а не лечение; развитие, а не исправление.
Надеюсь, это будет касаться не только детей индиго, но всех детей вообще. Ведь в любви, уважении и принятии нуждается каждый ребенок. И каждый достоин внимания и понимания, осторожного обращения и помощи в развитии. К тому же, если ты, к примеру, не видишь в ком-то явных признаков феномена индиго, это не значит, что их нет. Может, это ты – слепец. И наконец, при таких темпах смены популяции на индиго (от 40 до 90 процентов новорожденных) рано или поздно все юное население Земли будет "синим".
Не нужно быть Нострадамусом, чтобы предсказать, что ждет нас через пару десятков лет при таком отношении к детям – скачок в политическом, техническом, эстетическо-художественном и духовном развитии. Просто каждый индиго – гуманист или концептуалист, художник или философ – реализует свой потенциал, выполнит свою миссию.
На протяжении всего ХХ века всех мало-мальски непохожих мы усиленно переделывали в "нормальных", "здоровых", таких как все. Мы делали это часто из лучших побуждений, пребывая в полнейшей уверенности, что это "на их же благо", что это правильно, поскольку и сами являлись продуктами такого воспитания. Но что происходило на самом деле? Мы внушали малышу, что его особенности – это плохо, это болезнь или уродство. Ребенок начинал стесняться, бояться, ненавидеть сам себя, все его душевные силы уходили на попытки сделаться или хотя бы казаться таким, каким его принимают и ценят. На открытие и уж тем более развитие собственной индивидуальности, своих гениальных способностей и своего предназначения уже ничего не оставалось.
Еще чуть-чуть, и человечество начало бы скатываться назад, в каменный век. Или под руководством заурядных политиков и военных уничтожило бы всю жизнь на планете в третьей мировой войне. Есть предположения, что природа (или Бог, если хотите) и на этот раз позаботилась о нас – дала детям индиго устойчиво высокое самомнение, способность не только сопротивляться пагубному влиянию, не разрушаясь, но и самим воздействовать на окружающих, просвещая и расширяя их сознание.
Но постойте… А не являются ли революционные изменения в нашем обществе – следами влияния повзрослевших индиго? Обратите внимание, как стремительно в последнее время развивается демократия, как растет популярность гуманистических идей, как прибавляется в нас терпимости, толерантности. Не есть ли и возникновение самой теории индиго свидетельством того, что общественное сознание уже доросло до уровня, при котором непохожим уже хотя бы не отказывают в праве на существование?
Вспомните, в античные времена римляне сбрасывали со скалы в море, как лишние рты в хозяйстве, рождающихся у них слабых детей и даже иногда здоровых младенцев, если этот младенец – девочка. Для нас это дикость, для них же было в порядке вещей, входило в тогдашнюю систему ценностей. Со школьных лет все мы знаем, что в доисторические времена, при наступлении голода последний кусок еды в племени доставался отнюдь не детям, и даже не женщинам, а взрослым мужчинам. Для нас странно, но в их условиях вполне оправданно – охотникам необходимо было оставаться сильными, иначе завтра они не добудут ни одного мамонта, и уже все племя вымрет.
Смена установок, моральных норм и ценностей в истории всякий раз происходила с трудом, с репрессиями и охотами на ведьм. Только представьте, что сделали бы римляне, появись в их среде носитель ценностей эпохи Возрождения. Наверное, в лучшем случае он был бы у них таким же изгоем, какими до сих пор являются у нас дети индиго. Но ведь новая эпоха все же наступила. Возможно, и сейчас пришло время кардинальной смены ценностей.
Знать бы где соломку подстелить
Теория индиго кажется безупречной. И все же не могу не поделиться некоторыми сомнениями. Не на ее счет, а скорее, на счет ее интерпретаторов. Некоторых членов Экзистенциального общества, в том числе и меня, насторожило то, с каким энтузиазмом ряд исследователей превозносит феномен индиго, употребляя весьма эмоциональные характеристики, типа "посланники Бога", "носители высокой духовности", "новая порода людей" и одновременно игнорируя всех прочих детей, тем самым принижая и как бы вычеркивая из жизни всех, кто не отвечает нужным критериям. Фактически, снова деля детей на чистых и нечистых, достойных уважительного отношения и таких, кто может и потерпеть, ведь они – серость, балласт, остатки вырождающегося поколения.
Следующий шаг эволюции подобной точки зрения известен. Одна из стран объявляет: у нас больше всех в мире рождается детей индиго, значит мы – пророки, мы – будущее человечества, мы – высшая раса. Человечество такое уже проходило. Не фашизм ли это, только на гораздо более высоком – духовном уровне.
- Что ж, подобной опасности исключать нельзя, - согласился доктор Киреев. – Но это не повод объявлять порочными сам новый взгляд и новое понимание. Изобретатель цепной реакции деления атомного ядра не может нести ответственность за потомков, которые используют его открытие не только для создания атомных электростанций, но и для производства атомных бомб.
Или все же может и должен? Виновен ли директор шпагатной фабрики в том, что кто-то использовал его веревку для сведения счетов с жизнью? Разумеется, нет. Ответственен ли ученый за последствия своих разработок? Возможно, да.
Вероника МААНДИ.
Таллин Эстония
09.04.04 "Молодежь Эстонии"
